Жил да был, горя не знал, добра наживал. Да? Жить-то он жил, хотя временами и предавался всяким размышлениям о смысле и цели, о разумности и целесообразности, только сами по себе эти размышления никаких разумных и целесообразных последствий, да и вообще последствий, не имели. Занимался он физикой, ее же и преподавал - студентам утром, а школьникам вечером, горя особенного не знал, разве что плохо с женщинами расставался: либо после двух или трех встреч, что, впрочем, не так уж и плохо, либо после двух или трех лет близких отношений, когда выяснялось, что она хочет, простите за недостаточную сказочность, штампа в паспорте, а он как-то к такому повороту событий не готов. И не в том даже дело, что он свободу свою берег, просто у него некоторый негативный опыт был и, скажем прямо, побаивался он. Хотя, надо честно и сразу пояснить, никого он в своем негативном опыте не обвинял, ясно понимал и всегда признавал, что во многом сам виноват был. Но одно дело - понимать, что был не прав, другое - знать, в чем именно, совсем третье - хотеть это изменить, а уж вовсе четвертое - мочь это сделать.
Долго сказка сказывается, не скоро дело делается, встретил он женщину себе не ровня, и влюбился. В каком смысле не ровня? Да во многих. Культурную, воспитанную, обеспеченную. В том числе - семьей и надежным тылом. А еще - жизнь свою разумно планирующую и устраивающую. Он ведь что? - "гол как сокол", "наши войска наступают круглосуточно", принцип жизни - движение: работа, друзья, книги... Совсем другая жизнь. Ни одной мысли о завтрашнем дне, социальная востребованность, твердое знание, что будет работать до последней секунды. Разве может такая женщина с таким уродом? Ясное дело, нет: открыл где-то там, на самом верху, Конструктор Вселенной книгу, посмотрел и сказал - ладно, повезло тебе несказанно, пусть так. Даю ее тебе, но смотри - не вздумай полюбить ее по-настоящему. И тебе она не ровня, и есть у нее все, и хочет она спокойной жизни, а какая с тобой спокойная жизнь?! Доставляй ей удовольствие, получай свое, радуйся втихаря жизни.
Однако, как и положено в сказке, не послушался он, влюбился, да по-настоящему. То есть захотел навсегда и это... "последствия". Но не в том только дело, что влюбился, в эту девочку любой бы - только дай, а потому, что сделал все мыслимые и немыслимые ошибки и глупости. Если я их перечислять начну, будет это не сказка, а частное определение, да не Басманного суда, а краше в гроб кладут.
Наступил как-то вечер, вышел из стены некто, как две одинаковые капли воды на него похожий, ухмыльнулся нехорошо и сказал: "Счастливой сказки ты захотел? Чичаза нарисуем..." "Как же ты ее нарисовать-то сможешь, - произнес наш персонаж, - ты же мое второе "я", что ты можешь против меня", - произнес и "вынул солнце из ножен". А дьявол совершенно спокойно и дружелюбно даже говорит: "Ты мифрил-то в ножны убери. Это тебе не орков мочить, друг любезный. Я же твое второе "я", полигамное, понтовое да дешевое. Убери железку, кому сказал, убери, козел!.. А, кстати, хочешь - я тебе решение подскажу?" Но не повелся наш персонаж на провокацию, не убрал оружие, в кои-то веки правильно поступил, не по-сказочному, сумел выхватить меч и, теряя сознание от жалости, ударил. Вонзился с хрустом титан-цирконий-молибденовый дисперсноупрочненный клинок в бетонную стену, и дьявол в нее же, как ни странно, ушел, но оставил призраков - воспоминания о прошлых победах да поражениях, которые все время к реальности примешивались. И до того дело дошло, что не раз и не два наш несчастный имена путал, когда с женщиной общался. А какая женщина это стерпит? Правильно, никакая. Дьявол тоже профессиональный попался, не лыком шитый, а кевларовым волокном, опытный дьявол, психолог - и в личину собеседника облечься догадался, и ключик к нему небезуспешно подобрал, и ситуацию испортил почти необратимо.
Пришлось нашему персонажу не дьявола мечом пронзать, это что, дело несложное, пришлось ему более специфическую проблему решать, внутри себя мочилово устраивать, призраков элиминировать. Ну и запашок... Как в старом анекдоте: "этот панк не умер, он просто так пахнет". Но ничего не поделаешь. Он все любимого своего Пелевина вспоминал, насчет "внутреннего прокурора". Прошло месяца два или три, убрался наш герой внутри себя, трупный дух выветрил, начал понемногу оживать. И как-то вечером явился его противник, его второе недорезанное "я", и говорит, опять же вполне дружелюбно: "Признаю я твои достижения, признаю"... А у нашего героя шерсть уже на затылке поднимается, да уши прижимаются. Понимает он, с каким врагом дело имеет, не до понтов ему теперь, на признание заслуг не ведется, - снаряды в ствол, ракеты на пусковые установки, батареи питания лазеров на зарядку, на выходных электродах уж коронный разряд шипит! А дьявол ухом не ведет и ласково так говорит: "Не сочти за недопустимое вторжение в твою личную жизнь, ты вот помнишь, наверное, как в раннем детстве мечтал маленькую куколку с собой носить, чтобы она всегда твоя и ничья больше не была? Получишь ты ее... Дюймовочкой твоей девочка твоя станет".
Сказал, усмехнулся и растворился, даже запаха серы за собой не оставил - значит, считает проблему окончательно решенной и возвращаться не собирается. Но зато мысль осталась, то ли от него, то ли герой сам со страху сообразил: а как же я ей делать-то буду? Как?? Общаться да любоваться - да, всегда со мной - дважды да, мудрые советы ее - трижды да, но... но в жизни еще кое-что есть, ладно уж со мной, но ей-то как? Как мне ей делать? Я же без этого не выживу, я же донор, как сама она однажды в состоянии сильной откровенности прошептала.
* * *
Пришел наш герой к себе на работу, врубил сервак, сел к компу, спросил Гугла, как дюймовочкам делают, и ответил ему Гугл вебдингсом девяностодевятым кеглем, чего вообще не бывает даже в страшных компьютерных сказках, ответил так: пойди туда не знаю куда, на сайт не знаю какой, открой страницу надлежащую, да и прочитай сверху строчку соответствующую. И сделал наш герой, как сказано, и прочитал он, что есть только один способ Дюймовочке сделать, и нужно для этого перышко, и не простое, и не золотое, ни в коем случае, убьет ее это сразу. А должно быть это перышко от синей птицы, что, конечно, больших подвигов требует, а дальше... дальше что-то непонятное, не сумел он кодировку подобрать, и программа расшифровки не помогла, очень уж короткий кусок текста достался.
Посмотрел на него из Всемирной Сети Великий и могучий Гугл всеми вебкамерами мира сразу, ужаснулся и сказал: мог бы я тебе дать волшебного коня, домчит он тебя со скоростью света, большей, чем скорость света в данной среде, да только ГИББД черенковского излучения тебе не простит. Да и зачем тебе волшебный конь - вот тебе "вавилонская свеча", новейшая модель, со самосчитыванием мыслей. А зажигалка у тебя в рюкзаке есть, правда ведь?
Так вот зачем я ее столько лет с собой носил, хоть не курю, - подумал наш персонаж, - вот коан и решен, как поется в песне, "поезд медленно замирает, и вот - стоит, и коан решен", а мне-то надо идти. Зажег он свечу и увидел перед собой не то, что увидеть ожидал. Не стену вертикальную, уходящую в небо, в ослепительный свет Тянь-Шаня и минус тридцать пять с ветром, как в молодости. а - колодец черный и немеряный. И мешок транспортировочный - глядь - лежит, будто ждет его. Открыл он мешок, а там уж все как положено - каска с фарой, лестницы да карабины, крючья да молоток. Вспомнил он любимую фразу молодости своей спортивной "правый задний карман для молотка обязателен", усмехнулся, веревкой близлежащие камни обвил, лестницу пристегнул, развернулась она и полетела вниз с легким шорохом, и пошел он по ней вниз, три ступеньки на метр, почему-то о возвращении не думая, дурак, наверное, потому что был. А может быть потому, что не только верил, надеялся и любил свою девочку, но еще, что совсем уж странно, и доверял. Ей и Конструктору Вселенной.
* * *
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, необычно длинной лестница та оказалась, вот он промежуточную точку навески организует, вторую лестницу пристегивает, а эта еще длиннее, какой же третья-то будет? Мышку летучую встретил он по дороге, помог ей крыло из-под камня высвободить, - "Не пригожусь я тебе, - сказала мышка, - но все равно ты правильно поступил". На другом уступе карабин обнаружил, неужто кем-то забытый, взял его в руку, а карабин и говорит - не пригожусь я тебе, но одиноко мне тут в темноте лежать, а у тебя я с другими карабинами рядом буду, хотя тебе - вес лишний. Пристегнул он карабин к обвязке, спуск продолжил. А на третьем уступе флягу с водой нашел. Отпил немного и дальше спускаться начал, а фляга ему опять же что-то ободряющее вслед, что вроде моя-де вода не простая, у тебя и так сил хватит, а вот кому другому, может, и нет, молодец, что оставил, правильно поступил, и еще какую-то сказочную дребедень, прямиком по Проппу. И опять же, никто на него не нападал по дороге, потому что по жизни у него врагов почти и не было, сам он себе не единожды гадил, а сколько хороших людей ему помогать пытались. Вот и в сказке это, естественно, отразилось.
Навешивает он третью лестницу, последнюю, идет по ней, и вода, и ступеньки скользкие три на метр, а лестница где вращается, а где на камень ложится, отковыривать ее надо, да уж навыки на глазах восстанавливаются, спускается он все ниже и ниже, вибрам по ступенькам скользит, хорошо хоть аккумулятор безукоризненно тянет, море света в нем оказалось, а ступенькам счет потерян, понял он, что лестница та не простая, дошло-таки... И стены в темноте мелькают, и могучий фонарь не везде темноту пробивает, хоть и старается, и грохот водопадов, и вода со всех сторон... Кончилась наконец лестница, ровно ступеньки не хватило. Спрыгнул он, осмотрелся, пещера вроде как пещера, картина знакомая. Шорох услышал, обернулся и увидел, как лестница вверх уходит. И еще смех второго "я", тихий, и как в настоящей жизни смех настоящего врага - доброжелательный такой смешок. Пожал наш герой плечами - он ведь и так знал, что пути назад нет, - и пошел понемногу вперед. Идет он себе вперед, кончилась вода, и впереди-то светлее становится.
Растворяются стены и видит он перед собой Синюю Птицу. Которая, естественно, на гнезде сидит и на посетителя строго смотрит. А кругом - горы. И облачка местами, где выше гор, а где и ниже. И снежники нехоженые, и кажется, что близко они, и знает он, что это обман оптический, ибо воздух прозрачен неимоверно, как и должно быть. Как же быстро навыки-то и память восстанавливаются, думает он, будто ждали момента этого.
"По какому вопросу прибыл ты, человек?" - безмолвно Птица спрашивает. Мысленно, значит. "Птица-то индуктором оказалась, как в сказке, - думает он, - значит, и я, наверное, могу"... Помолчала птица и говорит вполне человечьим голосом, с акцентом, правда, но вполне грамматически правильно и примерно следующее. Я действительно могу все понять без слов, но это неэтично. Ты уж не сочти за труд, сформулируй. А он, как дурак, спрашивает: "А как же я на вершине оказался, если все время вниз лез?"
И отвечает ему Синяя Птица - опять ты, как в реальной жизни, дурак, хоть и не глупый на работе человек. Не спрашивать надо, а делать! Ну ладно, знай: для того, чтобы на некоторые вершины подняться, надо не побояться в подсознание спуститься, да порядок там навести. Чистоту. Понимаешь? А теперь формулируй, за чем пришел, да покороче.
Сформулировал он. Правда, с некоторым трудом, "покороче" для него всегда определенную трудность представляло.
Подумала немного птица и говорит: "Тут одна проблема имеется, не случайно ты не смог до конца инструкцию прочитать. Тут не мое перо нужно, мое велико будет, тут нужно перышко птенца моего. А для этого его одобрение нужно. Одобрение тех, кто после нас в пещеры спускаться и на горы подниматься будет. Тех, перед кем ты когда утром, а когда и вечером к доске выходишь, пулеметную очередь взглядов и вопросов принять готовый. Понимаешь?" Отодвинула птица крыло, наклонилась к птенцу, о чем-то его спросила и - протягивает перышко, и перышко то на глазах маленьким серебряным футляром одевается. "Береги перышко, - говорит птица устало, - может, оно тебе и пригодится, жизнь длинна, с девочкой этой не все просто будет, но не боись, рыцарь и донор, сумей счастьем своим распорядиться правильно, не проще это всего, что сумел сделать, а сложнее. Ну, человек, желаю удачи". Усмехнулась птица и добавила: "И не разговаривай много о планах да желаниях, отпугнуть можешь. А удача тебе пригодится. И девочка эта тебе пригодится, и ты ей".
* * *
Открыл он глаза, сидит перед ним его чудесная, нормального размера, улыбается и говорит: "Тут мне такое странное приснилось, будто я маленькая-маленькая сделалась, и ты мне все маленькое делаешь - и книги, и компьютер для работы, и диски мои музыку слушать и фильмы смотреть, долго снилось, немного страшно было, но я верила, что ты все правильно сделаешь, а минуту назад - вот, проснулась. Видишь - я обычная!"
Понял он, что доверяет она ему, обнял и почувствовал в кармане внутреннем маленький плоский футляр. Наверное, серебряный.